Мир меняется незаметно… Почти незаметно…

 Мир меняется незаметно… Почти незаметно…

Если мы проследим за соответствующими политическими программами современного мира, то можно будет отметить, что они не содержат как понятия революции Маркса, так и еще одного понятия - «трансформация», поразительно похожего на то, о чем венгерско-американский экономист Карл Полани писал в своей работе Великая Трансформация в 1944 году.

Полани называет Великую трансформацию истоками капитализма, когда земля и средства производства изменялись из источников собственных средств существования в факторы капиталистического производства, но не доставало наемных работников. Поэтому сельские труженики изгонялись с муниципальных пастбищ и лишались иных естественных ресурсов для того, чтобы они предлагали себя на рынке труда. Таким образом, Великая трансформация означала насилие, обнищание и беспомощность ее жертв, которых когда-то защищал муниципалитет, а пропитание давала община. В общину входили, например, общие пастбища, лес, пруд и другие источники.

Прошло 200 лет и община вследствие достигнутой степени оцифровки экономики и начинающейся оцифровки общества возвращается. Мы видим это, прежде всего, в цифровой среде, в виде открытого кода, например, программного обеспечения, созданного и используемого совершенно свободно и бесплатно. Наращивает темпы дешевое экспериментальное автоматизированное производство с цифровой поддержкой (FabLab). Цифровые близнецы вещей, проекты производства здесь тоже бесплатно. Это противоречивый процесс проявления, восстанавливающийся культуры совместного пользования. Иногда им удается овладеть путем Интернет-платформ, которые эту среду монополизируют, а своих сотрудников при этом высасывают еще более жестоко, чем их предшественники. Это будет еще как-то решаться, однако предоставлению общего доступа все же принадлежит будущее. Обновляются земельные и продовольственные ассоциации и кооперативы, приумножаются виды деятельности, в которых появляется какая-то "община". Трансформация меняет направление и ослабляет мощь больших денег.

С этой точки зрения бюджет, составленный на основе долевого участия, это лишь гражданская разминка над небольшой долей имущества муниципалитета. Это ознакомление с „делиберативной“ и прямой демократией только в одной специфической сфере общественной жизни. Будущее общество, однако, не хочет и не может довольствоваться этим второстепенным воздействием. Трансформация, при которой в экономике будет также обычным участие работников в результатах и в принятии решений, одновременно предпочитает экономику кратких расстояний, то есть того, что уже сегодня мы называем локализацией, устранением неравенства, защитой окружающей среды и кооперацией. Она ориентируется на долговременные цели, отнюдь не на кратковременную прибыль. В этой перспективе необходимо видеть первые сегодняшние шаги гражданского пробуждения. Однако уже есть государства и регионы, находящие зачастую в солидарных отношениях больших альянсов, где это начинает неплохо удаваться.

Попробуем посмотреть, например, на стратегию европейской сети RIPESS ЕС. Это движение европейских городов, движение, стратегической целью которого является именно социальная трансформация общества. В Хартии RIPESS эта трансформация определяется как процесс, в котором насаждается большее влияние экономической демократии, экологической справедливости и социальной солидарности. При этом она исходит из объединения сил изменения, которые усматривает в кооперативах и движениях альтернативной экономики, первичной целью которой является служение людям и удовлетворение потребностей муниципалитета, а не максимизация прибыли.

Термин экономическая демократия тождествен с долевой экономикой, то есть с кооперацией, участием работников в собственности и управлении, или с демократически управляемыми муниципальными предприятиями. С экологической справедливостью это связано главным образом в том смысле, что среда освобождается от влияния удаленных инвесторов, для которых уничтожение местной среды совершенно безразлично. В местных условиях удается также легче осуществлять принципы взаимности и основы солидарности.

Степень солидарности, согласно RIPESS, позволяет отличить «социальную» экономику от той буквально «солидарной». Социальная (филантропическая) солидарность определяется как «слабая», хотя совсем не ничтожная. Она включает дополнение уставов коммерческих компаний обязанностью социальной и экологической ответственности или заботу предприятия о муниципалитете, в котором оно действует (предпринимательское гражданство entreprenerial citizenship), также как предпринимательскую филантропию или взвешивание социальных последствий предпринимательства. Однако это предпринимательство ориентировано на прибыль. Если они принимают на себя обязательство предоставления социальных услуг, то только тех, которые по решению публичной администрации приватизированы.

«Сильная» (демократическая) солидарность исходит из инициативы граждан. Это уже крепкий кофе. Она основана на взаимном сотрудничестве, так что ее экономика является принципиально солидарной. Однако целью является не революция или экструзия друг друга. Речь идет об использовании всех возможностей, создании коалиций, поиске точек соприкосновения. Таким образом, движение стремится к дополнительному влиянию альтернатив, о провязывании представительной и совещательной демократии (RIPESS говорит о «гибриде»). Оно хочет быть активным партнером публичных институтов.

«Сильная» солидарность исходит из того, что американский политолог Бенджамин Барбер называет «сильной» демократией, когда граждане систематически дискутируют о делах, представляющих общественный интерес, разрабатывают предложения, а затем принимают решения путем голосования. Это не всего лишь простая дискуссия, которую не нужно воспринимать серьезно. Это также не спорадическое голосование, когда большинство участников не имело возможности проникнуть в суть проблемы.

Участие является, таким образом, важной составной частью процесса, который должен вести к трансформации общества. У нас это было главным образом модным словом, которое не могло отсутствовать в выступлениях большинства кандидатов. Можно сказать, что оно стало составной частью политического «мейнстрима». Чаще всего, однако, заметны попытки его ограничить.

Наиболее распространенной формой гражданского соучастия стал долевой бюджет, фактически голосование по нескольким небольшим проектам в объеме доли от общего бюджета. К счастью, значение этих процессов превышает важность небольших денег, о которых идут прения. Это калитка, через которую мы можем войти в более широкое участие в общем управлении муниципалитета. А вот здесь мы уже прошли небольшой путь, хотя еще довольно далеко от финиша.

Спасибо вам за внимание…